"Памяти Каталонии" замечательный очерк Оруэлла, основанный на личном военном опыте. Проведя несколько месяцев на передовой, Оруэлл приезжает в Барселону в надежде хорошенько отдохнуть от тягот военного быта и подлечиться. Но обстановка в Барселоне наколяется день ото дня, царит полный хаос и неразбериха, правительство провоцирует рабочих, и члены различных партий вынуждены выставлять посты, строить баррикады и круглосуточно держать оборонительную позицию, просто чтобы выжить. Одна из главных улиц Рамблас, где находилось множество гостиниц, удерживаемых разными партиями, оказалась под огнем гражданских гвардейцев. Трамваи остановлены, кто успел, попрятались, поскольку стреляли в любого, кто появится на улице, без разбора, не важно мирный гражданин, иностранец, член профсоюза, анархист или член ПОУМ.
Наблюдая за происходящим из окна обсерватории, я сумел определить, что Рамблас, одна из главных улиц города, служила как бы разделительной линией. Рабочие кварталов справа от Рамблас являлись твердыней анархистов; в лабиринте извилистых боковых улочек по левую сторону от Рамблас картина боев была неясной, но на этой стороне хозяевами положения в большей или меньшей степени являлись ОСПК и гражданская гвардия. В нашем конце улицы Рамблас, вокруг площади Каталонии, взаимное расположение сражающихся отличалось такой сложностью, что никто бы не смог разобраться в нем, не развевайся над каждым зданием тот или иной партийный флаг. Главным ориентиром здесь был отель "Колон", штаб-квартира ОСПК.
В конце улице напротив гостиницы "Фалькон" был расположен Исполнительный комитет ПОУМ (левая социалистическая партия, тяготевшая к союзу с анархистами), в рядах которой служил Оруэлл. Опять в самом центре боевых действий.
После захвата власти коммунистами, члены ПОУМ были объявлены платными агентами фашистов, хотя на передовой эти самые люди сражались вместе с приверженцами ОСПК (объединенная социалистическая партия Каталонии, поддерживающая правительство республики) против фашизма.
Саму же ПОУМ объявили замаскированной фашисткой организацией, и агенты ОСПК распространяли по всему городу карикатуры, на который ПОУМ была представлена в виде фигуры, срывающей с себя маску с изображением серпа и молота, на которой - отвратительная, искаженная бешенством харя со знаком свастики.
Считаю, что Оруэллу все же повезло избежать доноса и ареста, что он в это опасное время озаботился здоровьем (вследствие ранения у него болела рука и он практически не мог говорить) и ездил из госпиталя в госпиталь, проходил комиссии и получил увольнительное удостоверение. По возвращении в Барселону жена успевает предупредить его об облавах. Вот чудом ему удается избежать ареста, хотя практически все приверженцы ПОУМ, кто по доносу, кто по глупости, кому не повезло, за исключением каких-то единиц, были взяты. Дошло до маразма, когда бойцы милиции ПОУМ возвращались с передовой в Барселону, перед ними стояло только два варианта действий: либо прятаться, либо сесть в тюрьму. И ведь все уцелевшие возвращались, поскольку от них успешно утаивали информацию. Арестовывали даже раненых. Брали из госпиталей людей с ампутированными ногами. Один такой несчастный прыгал в камере на одной ноге, поскольку его взяли без костылей.
