Карта вин Альционы

[Корица]

Из любимого.

Коньяк в графине - цвета янтаря,
что, в общем, для Литвы симптоматично.
Коньяк вас превращает в бунтаря.
Что не практично. Да, но романтично.
Он сильно обрубает якоря
всему, что неподвижно и статично.

(Бродский)

[Корица]

Бернс- классика!

ДЖОН ЯЧМЕННОЕ ЗЕРНО

Трех королей разгневал он,
И было решено,
Что навсегда погибнет Джон
Ячменное Зерно.

Велели выкопать сохой
Могилу короли,
Чтоб славный Джон, боец лихой,
Не вышел из земли.

Травой покрылся горный склон,
В ручьях воды полно,
А из земли выходит Джон
Ячменное Зерно.

Все так же буен и упрям,
С пригорка в летний зной
Грозит он копьями врагам,
Качая головой.

Но осень трезвая идет.
И, тяжко нагружен,
Поник под бременем забот,
Согнулся старый Джон.

Настало время помирать -
Зима недалека.
И тут-то недруги опять
Взялись за старика.

Его свалил горбатый нож
Одним ударом с ног,
И, как бродягу на правеж,
Везут его на ток.

Дубасить Джона принялись
Злодеи поутру.
Потом, подбрасывая ввысь,
Кружили на ветру.

Он был в колодец погружен,
На сумрачное дно.
Но и в воде не тонет Джон
Ячменное Зерно.

Не пощадив его костей,
Швырнули их в костер,
А сердце мельник меж камней
Безжалостно растер.

Бушует кровь его в котле,
Под обручем бурлит,
Вскипает в кружках на столе
И души веселит.

Недаром был покойный Джон
При жизни молодец, -
Отвагу подымает он
Со дна людских сердец.

Он гонит вон из головы
Докучный рой забот.
За кружкой сердце у вдовы
От радости поет...

Так пусть же до конца времен
Не высыхает дно
В бочонке, где клокочет Джон
Ячменное Зерно!

[Chukcha2005]

"Пьянство есть совокупление астрала нашего существа с музЫкой мироздания"

(В.Конецкий)

[Chukcha2005]

Скульптор свечей, я тебя позабуду
Скутер найму, умотаю отсюда.
Свеч наштампую голый стояк.
Жизнь убывает наверное так:
Как сообщающиеся сосуды.
Вровень свече убывает в бутылке коньяк.

[Chukcha2005]

 Что вы предпочитаете? — спросил заведующий. — Могу предложить водку в экспортном исполнении. Могу вообще уникальный напиток — Московская особая. Помните, старая Московская, по три четырнадцать? У нас остался всего один ящик, бережем для гостей. Мы даже продаем ее по старой цене, так как по новой мы ее не приходовали, не имеем права повышать… А?

(А.Мифтахутдинов)

[Chukcha2005]

Тайга была забита черной смородиной, мощные сизые кисти ее свисали с кустов, как грозди винограда «изабелла», здешняя смородина почти не уступала по величине этому винограду, а там, где кончалась смородина, начинался шиповник, и весь нижний этаж тайги был забит красными продолговатыми прозрачными ягодами шиповника. Сквозь мякоть его просвечивали семечки, и так тянулось на сотни километров, как склад витамина С и зверинец.
Как-то Мельпомен и Поручик отмыли, просушили на ветерке две неиспользованные под рыбу бочки, потом с мешками ушли в лес. За какой-то час они набили бочку смородиной, и Северьян взял чурбак и принялся толочь смородину прямо в бочке. Сок брызгал, и Северьян работал чурбаком как поршнем, а сок брызгал и поливал его брезентовую робу и длинное лицо, а Поручик в расстегнутой на груди ковбойке все бегал в лес и приходил обратно с полным мешком смородины. Потом они слили сок в другую деревянную бочку, налив чуть больше половины, и бросили туда две палочки дрожжей. А Поручик вытряхнул полкастрюли с сахаром.
– Для затравки, – сказал Северьян, размазывая сок по лицу.
– Далее процесс пойдет самостоятельно, – сообщил Поручик.
Мельпомен сидел в стороне, курил и поглядывал на своих оживленных кадров, как смотрит отец на взрослых разбаловавшихся сыновей.
Теперь по утрам мы совали кружку в пену над бочкой, пока кружка упруго не утыкалась в жидкость. Мы пили эту темно-красную вишневую жидкость, щипало в носу, было кисло-сладко, и через пять минут голова становилась прозрачной, а жизнь вдруг как бы раскрывала другое измерение, и ты понимал, что жизнь светла, прозрачна и коротка.
– Напиток! – выдыхал Северьян.
– Естественный природный продукт с большим количеством витаминов, – сообщал Поручик, запускал кружку и нес ее Мельпомену.

[Tankay]

Маленький одноэтажный домик с интригующей табличкой "Наперсток вурдалака" приютился на опушке леса.
Хозяин трактира оказался высоким приветливым мужчиной средних лет, со сросшимися бровями, из-под которых, впрочем, выглядывали большие веселые глаза удивительно чистого голубого цвета.
- На правах старого посетителя этого заведения позволю себе дать тебе хороший совет, Макс, - важно сказал Шурф.
- Непременно закажи себе мясной танг с сыром: здесь он великолепен! И еще густой суп с бамбуриками. И...
- Я же лопну!
- Как знаешь, - снисходительно согласился мой консультант.
- Но позволю себе заметить, что один наперсток знаменитого "Вурдалачьего Жара" вряд ли помешает тебе продолжить путь. Ты непременно должен его попробовать: в столице не доведется!
Что касается моего друга, у него в данный момент была только одна проблема: запихать в меня порцию "Вурдалачьего Жара" - обжигающе крепкой ягодной наливки, которая действительно была разлита в самые настоящие наперстки - впрочем, это были наперстки, предназначенные для великаньих пальцев.
   Фрай М. "Наследство для Лонли-Локли".

[Chukcha2005]

Сначала,   значит,   остановился   в   трактире  "У остановки",  заказал  четвертинку  вермута  и  стал   осторожно
расспрашивать  хозяина,  что,  собственно,  пьют абстиненты. Он совершенно  правильно  считал,  что  чистая   вода   даже   для абстинентов  --  крепкий  напиток.  Хозяин  ему  разъяснил, что абстиненты  пьют  содовую  воду,  лимонад,   молоко   и   потом безалкогольные   вина,   холодный   чесночный   суп   и  другие безалкогольные напитки. Из всех этих напитков  старому  Вейводе понравились  только  безалкогольные вина. Он спросил, бывает ли также  безалкогольная  водка,  выпил  еще  одну  четвертинку  и поговорил  с  хозяином о том, что действительно грех напиваться часто. Хозяин ему ответил на это,  что  он  все  может  снести, только  не  пьяного человека, который надерется где-нибудь, а к
нему приходит отрезвиться  бутылкой  содовой  воды,  да  еще  и наскандалит. "Надерись у меня,-- говорил хозяин,-- тогда ты мой человек,  а  не  то я тебя и знать не хочу!" Старый Вейвода тут допил и пошел дальше, пока не пришел,  господин  лейтенант,  на Карлову площадь, в винный погребок, куда он и раньше захаживал; там   он   спросил,   нет   ли   у   них   безалкогольных  вин.
"Безалкогольных вин у  нас  нет,  господин  Вейвода,--  сказали ему,-- но вермут и шерри имеются". Старому Вейводе стало как-то совестно,  и  он решил выпить четвертинку вермута и четвертинку шерри. Пока он там сидел, он познакомился, господин  лейтенант, с  одним  таким же абстинентом. Слово за слово, хватили они еще по четвертинке шерри, разговорились,  и  тот  пан  сказал,  что знает   место,   где   подают   безалкогольные  вина.  "Это  на
Бользановой улице, вниз по лестнице, там играет граммофон".  За такое  приятное  сообщение  пан  Вейвода поставил на стол целую бутылку вермута, и потом оба отправились на  Бользанову  улицу, где  надо  было  спуститься  вниз  по  лестнице  и  где  играет граммофон.
     Действительно, там подавали одни фруктовые вина, не только что без спирта, но и вообще без алкоголя. Сперва  они  заказали по  пол-литра  вина из крыжовника, затем пол-литра смородинного вина,  а  когда  выпили  еще   по   пол-литра   безалкогольного крыжовенного  вина, ноги у них стали отниматься после всех этих вермутов и шерри, которые они перед тем выпили.

(Гашек "Швейк")

[Tankay]

 Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.

В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце пировал;
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.
  А. Пушкин. "Руслан и Людмила".

[Chukcha2005]

 – Кстати, о России, – воскликнул Атсон. – Ещё во времена своей молодости я здесь же, в Париже, слышал легенду о русском коктейле, который так и назывался: "молодость"... Говорят, что никто не мог устоять на катушках после одного-единственного стакана.

– Коктейль "молодость"? – повторил я задумчиво и внимательно вслушался в звучание. – "Йорз"... А, так вы имеете в виду ерша? Есть такой коктейль. Секрет его мне известен.

[Chukcha2005]

 – Принесите нам водки, смирновской, со льда. И пива, тёмного, густого, чешского.
Глаза официанта на мгновение увеличились, но он вышколенно кивнул и бросился выполнять заказ. Психов это кафе на своём веку повидало больше, чем Канатчикова дача.
Секунд через шесть он вернулся, неся три рюмки и три бутылочки.

– Вы меня плохо поняли, друг мой, – сказал я. – Когда говорят "смирновской со льда", разумеют целую бутылку, лучше литровую. Запотевшую, со слезой.

– О-ла-ла! – обрадовался официант и добавил по-русски: – Le zapoy!

– О нет, – сказал я. – Это ещё не zapoy. Это пока ещё называется guljaem!

– Guljaem! – с ещё большим восторгом воскликнул официант и пропал.

Возвращался он, танцуя. Исполинская бутыль "столового вина №21", действительно запотевшая, была оборудована хитроумным гидравлическим устройством, позволяющим наполнять рюмки, не тревожа всего вместилища. На нас начали оглядываться.

– Галлон, – с тихим благоговением сказал Атсон. – Как давно я не видел живого галлона!

На лице Габриэля отразился экзистенциальный ужас. Должно быть, он понял в эту секунду, что выбор им уже сделан, и выбор этот роковой.

– Бесподобно, друг мой! – воскликнул я. – А теперь – не найдётся ли в вашем гостеприимном заведении хотя бы один стакан с семнадцатью гранями?

Официант выронил поднос, но успел его подхватить.

– Да, месье. Один должен быть. Но это не простой стакан. Когда месье Шаляпин демонстрировал мощь своего голоса, именно этот стакан из дюжины выдержал. Только не разбейте его.

Стакан принесли в серебряном подстаканнике. Я осторожно извлёк священный сосуд из оправы и водрузил его на середину стола.

– Друзья мои! – я встал. – Все знают, что беспричинное пьянство неизменно ведёт к распаду семьи, частной собственности и государства. Но мало кто знает, какой знаменательный день сегодня не отмечает человечество. Двести лет назад в этот день великий русский учёный Михайла Васильевич Ломоносов продемонстрировал графу Шувалову первое изделие стеклолитейной мастерской – вот точно такой же русский гранёный стакан. Граф Шувалов взял в руки тёплый стакан, прижал его к груди и произнёс исторические слова: "Сосудом сим слава России прирастать будет!" Прошу выпить за славу России!

Мы встали и выпили – ещё из тех первопринесённых маленьких рюмочек.

– А теперь, Билл, я хочу продемонстрировать вам приготовление знаменитого коктейля "Йорз"... Позвольте вашу недокуренную сигарету.

С некоторой оторопью он протянул мне дымящийся окурок. Я двумя пальцами взял этот ещё тёплый трупик и бросил на дно стакана. Все неотрывно смотрели на меня.

Окурок я залил водкой. Коротко зашипело, взлетел парок.

– Смотрите, Билл. Ровно половина объёма – водка.

– Да-да.

– Теперь берём пиво...

Я долил водку пивом – вровень с краем. Пенный ободок быстро истаял.

– Вот и всё, Билл. Теперь вам остаётся выпить это.

– С окурком?

– Можете его потом выплюнуть, это не возбраняется.

(А.Лазарчук М.Успенский "Посмотри в глаза чудовищ")

[Chukcha2005]

 – Разве это ёрш, господа! – сказал высокий худой человек со щегольскими усиками. Его французский был превосходен, но я всё равно признал в нём соотечественника. – Это баловство, а не ёрш. Если здесь найдётся чай...

Чай нашёлся, а вот за спиртом пришлось послать в ближайшую аптеку. Компатриот, представившийся Виктором Платоновичем, литератором из Киева, потребовал в качестве сосуда для заварки отнюдь не традиционный пузатый чайник, но пустую консервную банку, лучше слегка заржавевшую. Я кивком подтвердил правомерность заказа. Виктор Платонович сказал, что в идеале вода должна быть вскипячена на костерке, но это было уже лютое эстетство. Довольно и того, что банка, как и полагается при заварке чифира, была накрыта сверху завалявшейся в кафе после ремонта рукавицей маляра – за неимением брезентовой верхонки.

Виктор Платонович сказал, что "Эрл Грей", конечно, не то, хотя для французов сойдёт.

Когда официант притащил с плиты банку с дымящимся деготно-чёрным напитком, литератор из Киева взял бутылочку со спиртом и стал тонкой струйкой сдабривать варево.

– Этот ёрш, господа, называется "Колымское шило", – сказал он. – После него можно трое суток не спать. Очень помогал в Сталинграде...

(А.Лазарчук М.Успенский "Посмотри в глаза чудовищ")

[Tankay]

    Обед был хотя и обыкновенный, но все было приготовлено с таким искусством и с таким глубоким знанием человеческого желудка, что едва ли оставалось желать чего-нибудь лучшего. Действие открылось необыкновенно мудреной ботвиньей. Ему предшествовал целый ряд желто-золотистого цвета горьких настоек самых удивительных свойств и зеленоватая листовка, которая была chef-d'oeuvre в своем роде. Все это пилось из маленьких чарочек граненого богемского хрусталя с вырезными виньетками из пословиц "пьян да умен - два угодья в нем", "пьян бывал, да ума не терял".
    - Где-то у тебя, Тонечка, был этот ликерчик, - припрашивал Веревкин, сделав честь настойкам и листовке, - как выпьешь рюмочку, так в голове столбы и заходят.
       - Не всё вдруг, - проговорила Антонида Ивановна таким тоном, каким отвечают детям, когда они просят достать им луну.
...каждому блюду предшествовал и последовал соответствующий сорт вина, размер рюмок, известная температура, особые приемы разливания по рюмкам и самые мудреные способы проглатывания. Одно вино отхлебывалось большими глотками, другое маленькими, третьим полоскали предварительно рот, четвертое дегустировали по каплям и т.д.
   Д. Мамин-Сибиряк. "Приваловские миллионы".

[Tankay]

Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.

В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
   Р. Л. С тивенсон. В переводе С. Маршака. "Вересковый мёд"

[Tankay]

Вот красно-розово вино,
За здравье выпьем жен румяных.
Как сердцу сладостно оно
Нам с поцелуем уст багряных!
Ты тож румяна, хороша, —
Так поцелуй меня, душа!

Вот черно-тинтово вино,
За здравье выпьем чернобровых.
Как сердцу сладостно оно
Нам с поцелуем уст пунцовых!
Ты тож, смуглянка, хороша, —
Так поцелуй меня, душа!

Вот злато-кипрское вино,
За здравье выпьем светловласых.
Как сердцу сладостно оно
Нам с поцелуем уст прекрасных!
Ты тож, белянка, хороша, —
Так поцелуй меня, душа!

Вот слезы ангельски вино,
За здравье выпьем жен мы нежных,
Как сердцу сладостно оно
Нам с поцелуем уст любезных!
Ты тож нежна и хороша, —
Так поцелуй меня, душа!
   Г.Р. Державин. "Разные вина".

[Корица]

Каждый коктейль — музыкальное произведение. Бывают коктейли в до мажоре; разве можно представить их без коньяка? Или коктейль в ля-бемоль миноре без ананаса? Разве возможен нежный экспромт в ми-бемоль мажоре без ванили и ликера «Кордиаль-Медок»?

Заманчиво создать симфонию момента, сонату настроения. Вступление — светлое аллегро Кюрасао, основные темы состоят из коньяка и водки, за которыми может следовать секвенция из небольшого количества очень старого портвейна. Затем — анданте кон мото а-ля Манхэттен, мелодичное адажио в стиле молочного, кофейного или яичного коктейля, приглушенное крепким кофе, для любителей, может быть, еще гротескное скерцино с тминной водкой и мокко, а потом бодрое рондо мятного абсента.

Ремарк
Гимн коктейлю

[Корица]

Как неуместно вечером носить светлые костюмы, так неуместно в сумерках смешивать светлые коктейли. Но самое большое таинство — предрассветный коктейль.

В подогретый абрикотин в последний момент добавляют измельченный лед, смешивают со сливовой настойкой, предварительно взболтанным имбирным пивом, померанцевой водкой и капелькой лимонного сока, потом добавляют сливок, и сразу же — две капли Кюрасао. В бокале начинается кристаллизация; примерно три минуты можно наблюдать, как слои расходятся по краям. Постепенно это движение прекращается и появляются лучистые прожилки, тянущиеся из центра к краям. Подобно сотам, наполненным медом, висят в бокале насыщенные кристаллы. После этого добавляют свежий ананасовый сок, переливают смесь в круглую хрустальную бутылку, герметично запечатывают ее, нагревают и снова охлаждают в ванне в течение часа до температуры льда. Семь ночей при полной луне ее выставляют на лунный свет, а затем хранят в темноте. На нее никогда не должны падать лучи солнца. Через год бутылку откупоривают.

Ремарк
Гимн коктейлю

http://www.em-remarque.ru/work/gimn-kokteylu.html

Ну Веничка так и просится же в цитаты!

[Корица]

Нет, если я сегодня доберусь до Петушков — невредимый — я создам коктейль, который можно было бы без стыда пить в присутствии бога и людей. В присутствии людей и во имя бога. Я назову его «иорданские струи» или «звезда Вифлеема». Если в Петушках я об этом забуду — напомните мне, пожалуйста.
Не смейтесь. У меня богатый опыт в создании коктейлей. От Москвы и до Петушков пьют эти коктейли до сих пор, не зная имени автора, пьют «ханаанский бальзам», пьют «слезу комсомолки», и правильно делают, что пьют. Мы не можем ждать милостей от природы. А чтобы взять их у нее, надо, разумеется, знать их точные рецепты; я, если хотите, дам вам эти рецепты. Слушайте.
Пить просто водку, даже из горлышка, — в этом нет ничего, кроме томления духа и суеты. Смешать водку с одеколоном — в этом есть известный каприз, но нет никакого пафоса. А вот выпить стакан «ханаанского бальзама» — в этом есть и каприз, и идея, и пафос, и сверх того еще метафизический намек.
Какой компонент «ханаанского бальзама» мы ценим превыше всего? Ну, конечно, денатурат. Но ведь денатурат, будучи только объектом вдохновения, сам этого вдохновения начисто лишен. Что же, в таком случае, мы ценим в денатурате превыше всего? Ну, конечно: голое вкусовое ощущение. А еще превыше? А еще превыше тот миазм, который он источает. Чтобы этот миазм оттенить, нужна хоть крупица благоухания. По этой причине в денатурат вливают в пропорции 1:2:1 «бархатное» пиво, лучше всего «останкинское» или «сенатор», и очищенную политуру.
Не буду вам напоминать, как очищается политура, это всякий младенец знает. Почему-то в России никто не знает, отчего умер Пушкин, а как очищается политура — это всякий знает.
Короче, записывайте рецепт «ханаанского бальзама». Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы не ошибиться в рецептах:
Денатурат — 100 г.
Бархатное пиво — 200 г.
Политура очищенная — 100 г.
Итак, перед вами «ханаанский бальзам» (его в просторечии называют «чернобуркой») — жидкость в самом деле черно-бурого цвета, с умеренной крепостью и стойким ароматом. Это уже даже не аромат, а гимн. Гимн демократической молодежи. Именно так, потому что в выпимшем этот коктейль вызревает вульгарность и темные силы. Я сколько раз наблюдал!..
А чтобы вызревание этих темных сил хоть как-то предотвратить, есть два средства. Во-первых, не пить «ханаанский бальзам», а во-вторых, пить, взамен него, коктейль «дух Женевы».
В нем нет ни капли благородства, но есть букет. Вы спросите меня: в чем загадка этого букета? Я вам отвечу: не знаю, в чем загадка этого букета. Тогда вы подумаете и спросите: а в чем же разгадка? А в том разгадка, что «белую сирень», составную часть «духа Женевы», не следует ничем заменять, ни «жасмином», ни «шипром», ни «ландышем». «В мире компонентов нет эквивалентов», как говорили старые алхимики, а они-то знали, что говорили. То есть, «ландыш серебристый» — это вам не «белая сирень», даже в нравственном аспекте, не говоря уж о букетах.
«Ландыш», например, будоражит ум, тревожит совесть, укрепляет правосознание. А «белая сирень», напротив того, успокаивает совесть и примиряет человека с язвами жизни.
У меня было так: я выпил целый флакон «серебристого ландыша», сижу и плачу. Почему я плачу? — потому что маму вспомнил, то есть вспомнил и не могу забыть свою маму. «Мама», — говорю. И плачу. А потом опять: «мама!» — говорю, и снова плачу. Другой бы, кто поглупее, так бы сидел и плакал. А я? Взял флакон «сирени» — и выпил. И что же вы думаете? Слезы обсохли, дурацкий смех одолел, а маму так даже и забыл, как звать по имени-отчеству.
И как мне смешон поэтому тот, кто, приготовляя «дух Женевы», в средство от потливости ног добавляет «ландыш серебристый»! Слушайте точный рецепт:
«Белая сирень» — 50 г.
Средство от потливости ног — 50 г.
Пиво «жигулевское» — 200 г.
Лак спиртовой — 150 г.
Но если человек не хочет зря топтать мироздание, пусть он пошлет к свиньям и «ханаанский бальзам», и «дух Женевы». А лучше пусть он сядет за стол и приготовит себе «слезу комсомолки». Пахуч и странен этот коктейль. Почему пахуч, вы узнаете потом. Я вначале объясню, чем он странен.
Пьющий просто водку сохраняет и здравый ум, и твердую память или, наоборот, теряет разом и то и другое. А в случае со «слезой комсомолки» просто смешно: выпьешь ее сто грамм, этой «слезы» — память твердая, а здравого ума как не бывало. Выпьешь еще сто грамм — и сам себе удивляешься: откуда взялось столько здравого ума? И куда девалась вся твердая память?..
Даже сам рецепт «слезы» благовонен. А от готового коктейля, от его пахучести, можно на минуту лишиться чувств и сознания. Я, например, лишался.
Лаванда — 15 г.
Вербена — 15 г.
«Лесная вода» — 30 г.
Лак для ногтей — 2 г.
Зубной эликсир — 150 г.
Лимонад — 150 г.
Приготовленную таким образом смесь надо двадцать минут помешивать веткой жимолости. Иные, правда, утверждают, что в случае необходимости жимолость можно заменить повиликой. Это неверно и преступно! Режьте меня вдоль и поперек — но вы меня не заставите помешивать повиликой «слезу комсомолки», я буду помешивать ее жимолостью. Я просто разрываюсь на части от смеха, когда вижу, как при мне помешивают «слезу комсомолки» не жимолостью, а повиликой…
Но о «слезе» довольно. Теперь я предлагаю вам последнее и наилучшее. «венец трудов, превыше всех наград», как сказал поэт. Короче, я предлагаю вам коктейль «сучий потрох», напиток, затмевающий все. Это уже не напиток — это музыка сфер. Что самое прекрасное в мире? — борьба за освобождение человечества. А еще прекраснее вот что (записывайте):
Пиво «жигулевское» — 100 г.
Шампунь «Садко — богатый гость» — 30 г.
Резоль для очистки волос от перхоти — 70 г.
Средство от потливости ног — 30 г.
Дезинсекталь для уничтожения мелких насекомых — 20 г.
Все это неделю настаивается на табаке сигарных сортов — и подается к столу…
Мне приходили письма, кстати, в которых досужие читатели рекомендовали еще вот что: полученный таким образом настой еще откидывать на дуршлаг. То есть: на дуршлаг откинуть и спать ложиться… Это уже черт знает, что такое, и все эти дополнения и поправки — от дряблости воображения, от недостатка полета мысли; вот откуда эти нелепые поправки…
Итак, «сучий потрох» подан на стол. Пейте его с появлением первой звезды, большими глотками. Уже после двух бокалов этого коктейля человек становится настолько одухотворенным, что можно подойти и целых полчаса с полутора метров плевать ему в харю, и он ничего тебе не скажет.

Ерофеев
Москва-Петушки

[Корица]

Вы хоть что-нибудь записать успели? Ну, вот пока и довольно с вас… А в Петушках — в Петушках я обещаю поделиться с вами секретом «иорданских струй», если доберусь живым; если милостив бог.
А теперь давайте подумаем с вами вместе: что бы мне сейчас выпить? Какую комбинацию я могу создать из этой вшивости, что осталась в моем чемоданчике? «Поцелуй тети Клавы»? Пожалуй, что да. Из моего чемоданчика никаких других «поцелуев» не выжмешь, кроме «первого поцелуя» и «поцелуя тети Клавы». Объяснить вам, что значит «поцелуй»? А «поцелуй» значит: смешанное в любой пропорции пополам-напополам любое красное вино с любой водкой. Допустим: сухое виноградное вино плюс «перцовка» или «кубанская» — это «первый поцелуй». Смесь самогона с 33-м портвейном — это «поцелуй, насильно данный», или проще, «поцелуй без любви», или еще проще, «Инесса Арманд».
Да мало ли разных «поцелуев»! Чтобы не так тошнило от всех этих «поцелуев», к ним надо привыкнуть с детства.
У меня в чемоданчике есть «кубанская». Но нет сухого виноградного вина. Значит, и «первый поцелуй» исключен для меня, я могу только грезить о нем. Но у меня в чемоданчике есть полторы четвертинки «российской» и «розовое крепкое» за рупь тридцать семь. А их совокупность и дает нам «поцелуй тети Клавы». Согласен с вами: он невзрачен по вкусовым качествам, он в высшей степени тошнотворен, им уместнее поливать фикус, чем пить его из горлышка, — согласен, но что же делать, если нет сухого вина, если нет даже фикуса? Приходится пить «поцелуй тети Клавы»…

Ерофеев
Москва-Петушки

[Chukcha2005]

Доктор стал ходить реже. В последний раз он прописал мне в день по рюмке хорошего, заграничного портвейна, или, как он сказал своим низким, сочным басом, зажмурившись от удовольствия: «Опорто».
Папа, убежденный трезвенник, относившийся нетерпимо ко всякому виду алкогольных напитков, даже к санценбахеровскому пиву, папа, приходивший в волнение при одной лишь мысли, что у нас в доме может появиться вино, при слово «опорто» затряс нижней челюстью и побледнел. Но доктор с мягкой усмешкой убедил его, что рюмка хорошего «опорто» поможет моему выздоровлению и восстановит мои силы, ослабленные скарлатиной.
Папа согласился на «опорто», и это согласие в его устах звучало как вынужденное признание, вырванное силой.
— Хорошо, — сказал он, — хотя я принципиально против употребления человеком алкоголя, но если это нужно для здоровья моего мальчика — пусть будет так.
И он тяжело вздохнул, искоса бросив взгляд на икону Спасителя, дескать — видит бог, я подчиняюсь необходимости.
Я ел жидкий рис, сваренный на воде, со сливочным маслом и сухарями, куриные котлеты, клюквенный кисель, и у меня в складках простыни уже завелись острые хлебные крошки, которые я с трудом выгребал из‑под своего обессиленного, вялого, неповоротливого тела.

Вижу квартиру, безлюдную до звона в ушах, и прощальный луч зимнего, предвесеннего солнца, который, по диагонали проникнув в дверную щель, пронзает комнату, где происходит медлительный, сладостный процесс моего выздоровления, и вдруг зажигается красно‑янтарным огнем в рюмке настоящего «опорто», купленного папою в гастрономическом магазине Крапивина за два рубля пятьдесят копеек бутылка, с иностранной наклейкой, зеленым металлическим колпачком на длинной португальской пробке. Бутылка эта была завернута в шикарную, бледно‑розовую, почти папиросную бумагу.
Папа наливал мне портвейн в рюмку с таким видом, будто давал яд.
…Божественный запах «опорто» распространяется по комнате, смешиваясь с запахом лекарств…
О, как нежно кружится моя слабая голова от первого неуверенного глотка этого крепкого, сладкого, как бы улетучивающегося с языка напитка, укрепляющего меня и несущего мне быстрое выздоровление…


(В.Катаев)

[Корица]

На  этой  свадьбе  к  ужину  подали  индюков,  жареных  куриц,   гусей,
фаршированную рыбу и  уху,  в  которой  перламутром  отсвечивали  лимонные
озера. Над мертвыми гусиными  головками  покачивались  цветы,  как  пышные
плюмажи. Но разве жареных куриц выносит на берег пенистый прибой одесского
моря?
   Все благороднейшее из нашей контрабанды, все, чем славна земля из  края
в край, делало в ту звездную, в ту синюю ночь  свое  разрушительное,  свое
обольстительное  дело.  Нездешнее   вино   разогревало   желудки,   сладко
переламывало ноги, дурманило мозги и вызывало отрыжку, звучную, как призыв
боевой  трубы.  Черный  кок  с  "Плутарха",  прибывшего  третьего  дня  из
Порт-Саида, вынес за таможенную  черту  пузатые  бутылки  ямайского  рома,
маслянистую мадеру, сигары с плантаций Пирпонта  Моргана  и  апельсины  из
окрестностей  Иерусалима.  Вот  что  выносит  на  берег  пенистый   прибой
одесского моря, вот что  достается  иногда  одесским  нищим  на  еврейских
свадьбах. Им достался ямайский ром на  свадьбе  Двойры  Крик,  и  поэтому,
насосавшись,  как  трефные  свиньи,  еврейские  нищие  оглушительно  стали
стучать костылями.

Король
Бабель
Одесские рассказы

[Chukcha2005]

  -- Я спал всю дорогу. Должно быть, вы  мне приснились. Так вот, "Золотую печать" следует  вскрывать  и пить в кругу старых друзей, причем  не в чистом  виде, а добавляя понемногу в очень хорошую водку.  Или -- на  любителя -- в джин. Если закусывать, то  фруктами.   Манго,   авокадо,   папайя.  В  нашей  компании "Саян-туй" поэтому называют еще "Да здравствует Африка!"
     -- Очень остроумно.
     -- Чрезвычайно. Так  что спрячьте это для старых друзей, а я придумаю замену... вот. За знакомство -- лучше не придумаешь. Этому коньяку почти пятьдесят лет. "Турксиб"-- слышали?
     -- Это название коньяка?
     --  Скорее  прозвище. Названия у него нет,  потому  что  в продажу  он  не  поступает.  Просто  я  в свое  время  сидел  с Семеновым-внуком за  одной  партой.  Хотите  знать,  что это за коньяк?
     -- Сначала попробовать.
     -- Разумеется. Ага, вот нам уже несут...
     Проводник,   улыбаясь,  сервировал   столик.   Если   фрау позволит... Как из рукава, появился букетик  красных саранок. А нет ли у вас лимона,  поинтересовался  я. Как же может не  быть лимона, изумился проводник. Тогда, пожалуйста, принесите  лимон и пустую  рюмочку для себя. Он исчез  и тут  же возник вновь  с пошинкованным  лимоном   и  граненым  стаканчиком   пузырчатого зеленого стекла.  Вслед за ним просунулся давешний полицейский.
Что за?..-- начал было он, но  три беспредельно-благодушных улыбки срезали его влет.  Он  засмущался, заковырял пальцем стенку, но фрау вручила ему  свой  бокал,  и тут уж он  устоять  не  смог.
Проводник  принес  еще  один  стаканчик, и я налил  каждому  по первой  порции.  Дегустация,  об'явил  я. Для тех, кто  еще  не знает: этому коньяку пятьдесят лет. Может быть, больше. История его такова: в сорок первом году, поздней осенью,  из Грузии был выведен эшелон с пятью тысячами бочек коньячного спирта. Эшелон сопровождал интендант  второго  ранга  Гавриил Семенов. Так, вы уже смеетесь. Совершенно верно. Странствия этого эшелона вокруг Каспийского и Аральского морей -- это тема для новой "Одиссеи". Наконец,  почти  через  год,  в октябре сорок второго,  эшелон видели -- в последний раз  --  на  станции Козулька, известной, может  быть,  вам  по  очерку Антона Павловича  Чехова  "Остров Сахалин". Где-то  между  Козулькой  и Красноярском эшелон исчез бесследно. Напомню, это был  уже  октябрь сорок второго -- кому какое дело было до несчастного  эшелона?  А  после  декабрьской Реформы  возник  уже  новый  Семенов, тот, которого  мы  знаем: "Семенов и  сыновья"--  три  звездочки,  пять звездочек, "особо выдержанный"... Но несколько сот бочек дед Семенов сохранил, не пустил в  продажу. Они замурованы  в его подвалах и ждут своего часа:  одни   --  наступления  нового  тысячелетия,  другие  -- столетия  фирмы,  третьи -- еще каких-то славных дат.  Говорят, есть  бочка,  отложенная до дня Страшного Суда.  Та  бочка,  из которой  мы  сейчас  пьем,  была  открыта  две недели назад  на восьмидесятилетие Гавриила  Семенова.

(А.Лазарчук "Иное небо")

[Chukcha2005]

Ну Веничка так и просится же в цитаты!

Это точно! Классика!

[Корица]

И Симонов:

Корреспондентская застольная

Муз. М. Блантера,
сл. К. Симонова

От Москвы до Бреста
Нет такого места,
Где бы не скитались мы в пыли.
С «лейкой» и блокнотом,
А то и с пулеметом
Сквозь огонь и стужу мы прошли.

Без ста грамм, товарищ,
Песню не заваришь,
Так давай за дружеским столом
Выпьем за писавших,
Выпьем за снимавших,
Выпьем за шагавших под огнем.

Выпить есть нам повод
За военный провод,
За У-2, за эмку, за успех.
Как пешком шагали,
Как плечом толкали,
Как мы поспевали раньше всех.

От ветров и водки
Хрипли наши глотки,
Но мы скажем тем, кто упрекнет:
С наше покочуйте,
С наше поночуйте,
С наше повоюйте хоть бы год.

Там, где мы бывали
Нам танков не давали,
Но мы не терялись никогда.
На пикапе драном
И с одним наганом
Первыми врывались в города.

Выпьем за победу,
За свою газету…
А не доживем, мой дорогой, –
Кто-нибудь услышит,
Кто-нибудь напишет,
Кто-нибудь помянет нас с тобой.

От Москвы до Бреста
Нет такого места,
Где бы не скитались мы в пыли.
С «лейкой» и блокнотом,
А то и с пулеметом
Сквозь огонь и стужу мы прошли.

Взято из газетной статьи с таким предисловием:

Обычно эта песня называется «Песня фронтовых корреспондентов» или «Песня военных корреспондентов». У Константина Симонова стихотворение озаглавлено «Корреспондентская застольная». Эту песенку военные корреспонденты – друзья Симонова – пели на мотив «Мурки», пока Матвей Блантер в том же 1943 году не написал для неё собственную мелодию.

Стихотворение написано по пути с одного фронта на другой – из освобожденного Краснодара в ещё не освобожденный Ростов-на-Дону.
До 1963 года песня исполнялась в исправленном виде: по требованию цензуры Симонов при публикации заменил «От ветров и водки/ Хрипли наши глотки» на «От ветров и стужи/ Петь мы стали хуже», «Репортер погибнет – не беда» на «Но мы не терялись никогда», убрал куплет про мёртвых репортеров.

Именно исправленный текст звучал с эстрады и был записан на пластинку Леонидом Утёсовым 3 февраля 1945 года. Первоначальный авторский текст был восстановлен спустя 20 лет.

[Корица]

Из "Фауста" Гете

Погреб Ауэрбаха в Лейпциге
(Сцена, по-видимому, написана в 1775 году. Погреб Ауэрбаха был местом сборищ лейпцигских студентов, в которых принимал участие и молодой Гете в свою бытность студентом Лейпцигского университета.)
<…>
Мефистофель

Я за свободу выпил бы не споря,
Да ваши вина смех один и горе.

Зибель

Не сметь так выражаться! Клевета!

Мефистофель

Боюсь обидеть этим принципала,
А то б я дал отведать вам сорта
Из собственного нашего подвала.

Зибель

Не бойтесь. Я заглажу ваш конфуз.

Фрош

Чтобы вино определить на вкус,
Я должен им наполнить рот до неба.
Поэтому полней давайте пробы,
Иначе ошибиться я боюсь.
<…>
Мефистофель (взявши бурав, Фрошу)

Какого же вина вам выпить любо?

Фрош

Как вас понять? Ваш выбор так велик?

Мефистофель

Кто что захочет – и получит вмиг.

Альтмайер (Фрошу)

А ты уже облизываешь губы?

Фрош

Тогда мне рейнского. Я патриот.
Хлебну, что нам отечество дает.
<…>
Мефистофель (Брандеру)

А вам чего?

Брандер

Шампанского, пожалуй.
Чтоб пена через край бежала.
Зачем во всем чуждаться иноземцев?
Есть и у них здоровое зерно.
Французы не компания для немцев,
Но можно пить французское вино.
<…>
Зибель (видя, что Мефистофель приближается к его месту)

Я кислых вин не пью. Моя лоза
Должна всех слаще быть в саду хозяйском.

Мефистофель (буравит)

Тогда что скажете вы о токайском?
<...>

[Корица]

С. Маршак
О пьянстве

Для пьянства есть такие поводы:
Поминки, праздник, встреча, проводы,
Крестины, свадьба и развод,
Мороз, охота, Новый год,
Выздоровленье, новоселье,
Печаль, раскаянье, веселье,
Успех, награда, новый чин
И просто пьянство - без причин!

Перевод эпиграммы поэта Генри Олдрича (1647-1710).

[Chukcha2005]

"Поэмой" алкоголя назову "Москва и москвичи" Гиляровского. Мало того, что водка там на каждой странице упоминается, но есть еще и любопытные сведения об алкогольном рынке Москвы начала 20-го века.

[Chukcha2005]

Были у водочника  Петра  Смирнова  два приказчика-- Карзин и Богатырев. Отошли от него и открыли свой винный погреб в Златоустинском переулке, стали разливать свои  вина,--конечно, мерзость. Вина  эти не шли. Фирма собиралась
уже прогореть, но, на счастье, пришел к  ним  однажды оборванец  и предложил некоторый проект,  а  когда  еще показал им  свой паспорт, то оба  в восторг пришли: в паспорте значилось -- мещанин Цезарь Депре...
     Портвейн 211-й и  113-й... Коньяк 184...  Коньяк  "финьшампань"  195... Ярлык и розовый, и черный, и белый... Точно скопировано  у  Депре... Ну, кто будет вглядываться, что Ц. Депре,  а не  К.  Депре, кто  разберет,  что у К. Депре  орел  на  ярлыке,  а  у  Ц. Депре  ворона  без  короны,  сразу  и  не разглядишь...
     И вот  на  балах  и свадьбах  и  на поминовенных  обедах, где народ был
"серый", шли вина с вороной...

[Tankay]

Сэр Джон Бэксворд собирал в поход
Тысячу уэльских стрелков.
Сэр Джон Бэксворд был толстым, как кот,
А конь его был без подков.
Сэр Джон Бэксворд пил шотландский эль,
А к вечеру сильно устал.
Он упал под ель, как будто в постель,
И там до Пасхи проспал!
Айлэ, айлэ, как будто в постель,
И там до Пасхи проспал!

Так налей, налей еще по одной,
С утра я вечно больной...

Король Эдуард четырнадцать дней
Ждет Бэксворда отряд.
Десять тысяч копий и столько ж коней
Не пьют, не едят и не спят. 
Король Эдуард восьмого гонца   
Вешает на суку,   
А Бэксворда нет, и вид мертвеца   
Нагоняет на войско тоску!     
Айлэ, айлэ, и вид мертвеца     
Нагоняет на войско тоску!     

Так налей, налей еще по одной,     
С утра я вечно больной!..

Король Эдуард подписал приговор
Пот утерев с лица.
"Сэр Джон Бэксворд - изменник и вор,
И плаха ждет подлеца!"   
Сэр Джон в Уэльсе спит на траве,   
И шлем у его плеча. 
 И не ведает, что по его голове   
Плачет топор палача!     
Айлэ, айлэ, по его голове     
Ох, плачет топор палача!     

Так налей, налей еще по одной,     
С утра я вечно больной!..

Лорд-канцлер Кромвель с войском спешит
К ущелью, где спит Бэксворд.
Королевский указ к уздечке пришит
У каждой из конских морд.   
Войско идет, кончается год,   
В Лондоне войска нет.   
А французский флот переплыл Ла-Манш   
И занял цветущий Кент!     
Айлэ, айлэ, переплыл Ла-Манш     
И занял цветущий Кент!     

Так налей, налей еще по одной,     
С утра я вечно больной!..

Сэр Джон в Уэльсе спит в кандалах,
Плечом опершись на ель.
А войско гуляет в Уэльских лугах
И пьет бэксвордовский эль.   
Лорд-канцлер Кромвель в Лондон спешит   
С мешком у луки седла.   
А круглый предмет, что в мешке зашит, -   
Голова Бэксворда, ха-ха!     
Айлэ, айлэ, что в мешке зашит, -     
Голова Бэксворда, ха-ха!     

Так налей, налей еще по одной,     
 С утра я вечно больной!..

Король Эдуард в Париж привезен,
В железный ошейник одет.
А все потому, что в войске его
Джона Бэксворда нет.   

А все потому, что забыл король   
Присказки древней слова:   
Что, покуда пьёт английский народ -   
Англия будет жива!     
И покуда пьёт французский народ -     
Франция будет жива!     
И покуда пьёт ирландский народ -     
Ирландия будет жива!     
И покуда пьёт японский народ -     
Япония будет жива! 
Но покуда пьёт российский народ -     
Планета будет жива! 
   
Так налей, налей еще по одной,     
 С утра я вечно больной!     
И еще, еще, еще по одной,     
Пусть буду я вечно больной.
И вечно хмельной!
   Хелависа "Сэр Джон Бексворд ".



https://yandex.ru/video/preview/17889569567863885425
   

[Chukcha2005]

Эдгар Аллан По - Бочонок амонтильядо!