Игры и творчество > Игры
Метаморфозы барда Талиесина
Вилка:
игра, описанная в книге Анны Коростелевой "Школа в Кармартене"
--- [ Читать далее ] ---
В Главном зале западной четверти происходил педсовет.
– Первый вопрос на повестке дня. Коллеги, как вы относитесь к чрезмерному увлечению наших учеников метаморфозами? – спросил Мерлин.
Профессор Финтан вытаращил на него глаза.
– Ах, да, – спохватился Мерлин. – Под метаморфозами я разумею не раздел вашего курса, коллега Финтан, а популярную школьную игру, метаморфозы барда Талиесина.
– Вот я и думаю, – ворчливо отозвался Финтан. – Метаморфоз как раздела моей дисциплины они не знают совершенно, на прошлой неделе за текущую контрольную нахватали все по тридцать три балла, бездельники.
– Я повторяю: ваше мнение по поводу повального увлечения метаморфозами Талиесина, доходящего до того, что явившись иной раз с перемены в класс с этой игрой на устах, они посвящают ей три-четыре минуты от урока?
– Я полагаю, – осторожно высказался профессор Морган, – что эта игра помогает учащимся активизировать… э-э… словарный запас.
Профессор Курои немо разразился целым градом молний.
– Коллега Мак Кархи, – сказал Мерлин. – Возможно, вы как самый молодой среди нас могли бы каким-то образом приблизить нам предмет нашего обсуждения.
– Охотно, – сказал Мак Кархи и молчал полторы минуты. – Видите ли, – сказал он потом, – игра эта имеет разные формы и более или менее усложненные правила. Главная задача игры на формальном уровне – не испортить общего целого. Если иметь в виду то, как играют в нее первокурсники, то это, конечно, полная чепуха. Единственное, что они делают, – они создают некий общий текст, во время произнесения которого коллективно и последовательно представляют себе каждое из воплощений. Все остальное – это, конечно, безобразие. Они часто даже не ставят ограничения на приметы времени. Но вот вчера я случайно застал и прослушал партию игры между девятиклассниками, и, скажу я вам…
– Позвольте, коллега, – перебил его Финтан. – Что значит не ставят ограничения на приметы времени?
– Ну, то есть они могут сказать: «Я был в сраженье мечом и был глотком кока-колы».
– Какой ужас! – воскликнул профессор Морган.
– Я несколько утрирую, – успокоил его Мак Кархи. – При игре с чуть более серьезными правилами игроки сразу же договариваются об ограничении на приметы времени и о порядке повтора приемов.
– То есть? – заинтересованно наклонился вперед Мак Кехт.
– К примеру, мы условились, что если по ходу игры используется прием зеркального отображения, следующий игрок обязан его повторить. Если игравший перед вами закончил строкой: «Я был крапивой в росе и росой на крапивных листьях», то вы можете сказать, например… э-э… «Я был настойкой из трав и белого горного меда, был сворою, гнавшей лань, и ланью, от своры бегущей». То же может касаться и числа лет.
– Допустим, я говорю: «Семь лет я пробыл козой на склонах Карриг-Невенхир», – с интересом проговорил Мак Кехт.
– Тогда тот, чей ход через одного, обязан упомянуть число лет хотя бы для одного из своих воплощений: «На книжной полке стоял я в виде библейских текстов, сто лет я был в гобелен вплетен пурпурною нитью», – отозвался Мак Кархи. – Можно еще договориться о смене стихий, но это одна из высших ступеней игры. Выше нее считается только сопряжение далеких предметов.
– Как это – смена стихий? – раздалось сразу несколько заинтересованных голосов.
– Играющие заранее оговаривают последовательность смены стихий, предположим, огонь – вода – воздух – земля, и далее на протяжении всей игры каждый обязан вводить в свой текст по одной стихии в любой формулировке: я факелом был в ночи – плюс ряд других воплощений, стекал водой ключевой – и дальше все, что угодно, семь лет был неважно чем и был дуновеньем бриза, я галькой катился вниз по осыпям горных склонов. Вы следите за моей мыслью?
– Позвольте, позвольте, – сказал, подавшись вперед, профессор Финтан. – Я был волшебным копьем, сошедшим на землю с неба, я был муравьем лесным и мирным костром в долине…
– Был лужей талой воды и был корабликом в луже, – с готовностью подхватил Мак Кархи, – был ястребом в небесах и тенью его скользящей.
– Я был терновым венцом и был венком из ромашек, был вихрем, поднявшим пыль, и странником, в пыль ступавшим, – робко оглядывая присутствующих, рискнул Морган-ап-Керриг.
– Я был короной царей и нищенской кружкой медной, – бросил Змейк.
– Кустом бузины во рву и серым могильным камнем, – с явным удовольствием заключил Курои.
– Я был мореходом, читавшим по звездам майского неба, был пламенем фонаря и бабочкой, в нем сгоравшей, – вступил в игру Мак Кехт.
– Э-э-э… Я был вьюнком на стене, цеплявшимся за уступы, волной белопенной был и бился о скалы фьорда, – проговорил доктор Вёльсунг, задумчиво скребя подбородок.
– Был пеньем старой шарманки в тиши городских переулков, я сетью рыбацкой был и был колодезным эхом, – сказал доктор Итарнан, изящный пиктолог с грустными глазами. Все переглянулись как громом пораженные: дело в том, что доктор Итарнан, как всякий фонетист, никогда не пользовался голосом, кроме как на уроке. Это был профессиональный навык: он берег горло. Во всяком случае, никто прежде не слышал его голоса за пределами класса.
– В глубинах гор девять лет пещерным был сталактитом и цветом миндальным цвел весною на Эсгайр-Эрфел, – мелодично закончила Рианнон.
– Ну, мы нарушили сейчас несколько элементарных правил, – мягко заметил Мак Кархи. – Так вот: девятиклассники их не нарушают.
Все молча переглянулись.
--- Конец цитаты ---
--- [ Читать далее ] ---
Под окном доктор Блодвидд, преподаватель ботаники на старших курсах, засучив один рукав, поливала настурции, а дальше, на камнях двора, небольшая толпа народу спорила, сыграть ли в три эпохи или в метаморфозы барда Талиесина.
– Множество форм я сменил, пока не обрел свободу, – Ллевелис кинул традиционную формулу начала игры в метаморфозы, после которой присоединиться было уже нельзя. Бервин вздохнул. – Я был острием меча, поистине это было…
– Я был кусочком слюды в окне под крышей часовни, был флейтой из тростника и флюгером был скрипучим…
--- Конец цитаты ---
--- [ Читать далее ] ---
Первокурсники, помогая друг другу, подталкивая один другого на узкой лестнице, вползли на самый верх башни Стражей, на химию. Они пришли с урока валлийской литературы, по дороге не переставая играть в метаморфозы Талиесина. Это была одна из любимых школьных игр, имевшая не самые простые правила, но внешне состоявшая в нанизывании строк в подражание прологу поэмы Талиесина «Битва деревьев»:
– Я был орлом в небесах, плыл лодкою в бурном море, я был пузырьком в бочке пива и год был морскою пеной, – говорил милый и улыбчивый Афарви, сын Кентигерна, ища глазами того, кто должен был перехватить у него эстафету.
– Я был в сраженье мечом и щитом, тот меч отражавшим, – подхватил Мейрхион, сын Лоури, – я был водой дождевой и был Тарквинием Змейком.
– Ох, сейчас Змейк придет! – сказала Керидвен, но не теряя времени, подхватила: – Я был языком огня и бревном, в том огне горевшим, я был совою в дупле и дуплом, сову…
– Содержащим, – ехидно подсказал Ллевелис.
– Приютившим, – выкрутилась Керидвен. – Светил маяком на скале, ночную тьму разгоняя, семь лет на одежде Мак Кехта я пробыл пятном кровавым…
– Я был рогами оленя и юго-западным ветром, – продолжила красавица Энид, – ошибкой лежал в основе неправильных вычислений, я был еловой корой, высокой травой в долине, был парусом корабля, державшего путь в Канаду…
– Я был виноградной лозой и буквой заглавной в книге, – подхватил эстафету Ллевелис, – семь лет был струною арфы…
– …и в каждой бочке затычкой, – вставил Гвидион.
– …и год – травою морскою, – не смущаясь, закончил Ллевелис, и, склонив голову, с юмором посмотрел на Гвидиона.
– Я был черепицей на крыше, трактатом о смысле жизни, – подхватил Гвидион, – закатным отблеском был и был поломойной тряпкой.
– Я простирался мостом над течением рек могучих, – откликнулась Морвидд, – был посохом пилигрима и мхом на дорожном камне…
– Я был полынью в степи и был отраженным эхом, я был заплатой на юбке торговки любовным зельем, – включился Дилан, сын Гвейра, – был свежим номером «Таймс», поистине это было, малиновой пенкой был и криком в ночи беззвездной.
– Пятнадцать лет я лежал в кургане на Каэр-Керддин, я прялкой был и клубком, был черной дырой Вселенной, – присоединился Клиддно, – кофейной мельницей был, полоской на шкуре зверя, я был рисунком мелком и облачком плыл над Римом.
Конечно, у них не получалось так, как у старших студентов, но все-таки и им удавалось вызвать ощущение полной свободы и безграничной надежности всего сущего, ради которого затевалась эта игра.
– Я был тропой вдоль ручья и веточкой ежевики, фамильным сервизом был четырежды десять весен, – начал Афарви и оборвал, заслышав быстрые шаги поднимающегося на башню учителя.
--- Конец цитаты ---
--- [ Читать далее ] ---
Где-то играли в метаморфозы, – из распахнутого окна одной из населенных студентами башен неслось: «Я был кувшином вина на темной картине голландской, я был дождем на стекле, письмом в руках у субретки, десятки лет пролежал браслетом в зарытом кладе, я жил и рыбой глубин светил во тьме океана…», «Я гребнем у ведьмы был и связкой душистой перца, я был зерном в жерновах, поистине это было, я был бубенцом шута, монетою полустертой, я смертным трепет внушал, кометой повисши в небе…»
--- Конец цитаты ---
"Множество форм я сменил, пока не обрел свободу" - это фраза, с которой начинается игра. а дальше игроки по очереди придумывают свои метаморфозы. примеров фраз для метаморфоз в книге достаточно, ритм легко улавливается.
и на эти метаморфозы могут, в зависимости от правил, накладываться ограничения. ограничения можно взять из книги, можно и свои придумать. ну для начала можно попробовать с простыми правилами сыграть.
то, что упомянуто в книге:
ограничение на приметы времени - чтобы не было намешано вещей из разных исторических эпох
прием зеркального отображения - если один игрок его использует, то следующий за ним должен тоже использовать этот прием
(но тут мне кажется, что надо добавить условие, что после того как прием был повторен один раз, следующий игрок его может не использовать, иначе сплошные зеркальные отображения получатся)
использование чисел - аналогично
смена стихий
в принципе, можно взять все, кроме стихий - с ними можно совсем запутаться
Вилка:
Множество форм я сменил, пока не обрел свободу. Я каплями был дождя и снегом в вершинах горных. Я рыжею был лисой, бегущей лесной тропинкой, собакой охотничьей был, идущей в лесу по следу.
Chukcha2005:
(вопрос вне игры: а ответ должен быть таким же по объему? Мне лично столько метаморфоз в жизни не придумать :()
Вилка:
--- Цитата: Chukcha2005 от 15 Июнь 2014, 23:06:50 ---(вопрос вне игры: а ответ должен быть таким же по объему? Мне лично столько метаморфоз в жизни не придумать :()
--- Конец цитаты ---
(объем разный может быть)
Корица:
Я корицей была и перцем, пряной была травою. Я сбивала следы и пахла ванилью и сдобой, я кофейным зерном была, дающим бодрость утром и утешение ночью.
Так можно?
Навигация
Перейти к полной версии