Литература > Вечные спутники
Диккенс
elly:
Почти все, что я читала Диккенса, я читала много-много лет назад.
А вот "Нашего общего друга" первый раз открыла этим летом - попался в библиотеке санатория, отчитала там с давно забытым наслаждением довольно большой кусок, потом пришлось уезжать, и вот недавно дочитала уже с экрана.
Насчет этого романа.
Странно, что его так мало цитируют, когда пишут о "Тайне Эдвина Друда". Ведь это последний законченный роман перед "Тайной", и у них есть общие мотивы, ну как минимум два: 1) юноша и девушка, предназначенные друг другу чужой волей и 2) ненормальная страсть, обреченная на преступление. Хотя с другой стороны, если пытаешься реконструировать замысел незаконченного романа, то всякое доказательство оказывается о двух концах, это тоже верно. Где-то Диккенс мог развивать сюжет в русле своего почерка, а где-то принципиально пойти от противного.
"Наш общий друг" сам по себе увлекательный, изобретательный, крепкий сюжет и яркие образы. Читается с удовольствием. Фирма.
Ну, и фирменные диккенсовские моменты, за которые неловко - памфлетные вставки. Куски публицистики, инородное тело в художественном тексте.
Чересчур слащавая история Беллы, хотя это-то понятно - душа женщины для викторианского писателя настолько терра инкогнита, что приходится ее просто придумывать. Не всегда хорошо получается.
И та глава, где Джон Гармон театральным приемом "мысли вслух" выдает читателю нужную информацию. Ну примитив. Признак "неряшливого газетного романа", нехорошо.
И тут же - мощные прорывы в области человеческой психологии. Персонажи у Диккенса странным образом одновременно эксцентричные - и достоверные.
И как он умеет нагнетать атмосферу. Место будущего убийства. Погода, время суток и ландшафт. Реакция людей - бессознательна, почти животная - на близость чужой смерти. Состояние души того, кто "преступил" и теперь ждет неизбежного разоблачения. Иррациональный признак "темного" текста - вода. Черная, опасная, ночная.
Ну то есть понятно, почему Достоевский с ума сходил по Диккенсу.
Tankay:
--- Цитата: elly от 24 Октябрь 2016, 11:31:45 ---И как он умеет нагнетать атмосферу.
--- Конец цитаты ---
Да.
Вот хотя бы из "Домби и сына".
Состояние мистера Домби во время поездки на поезде после утраты Поля.
Скачка-побег Каркера от Домби и неотвратимая их встреча.
Сидишь в напряжении. Оторваться невозможно.
Gemma:
Почти всего Диккенса я перечитала в школьном возрасте: интерес к нему был вызван мамой и её хвалебными речами: она обожала "Посмертные записки Пиквикского клуба", и книга эта имелась в нашем доме.
С беспричинной неохотой взялась за неё, а дальше уже пошла полоса сплошного Диккенса, которая тянулась немалое время, покуда я не перечитала у него почти всё.
Но на пороге уже возвышался Джек Лондон..
Корица:
Диккенс
Большие надежды
переводчик Мария Федоровна Лорие.
Местами трогательно, местами душно, местами тревожно, местами смешно...
Великолепный прекрасный огромный Диккенс.
Надеюсь, я стала чуть-чуть лучше - добрее хотя бы.
Нежный наивный и добрый Пип, ужасная история со свадебным тортом мисс Хэвишем, зловредная Эстелла, суровый Джеггерс, прекраснодушный Джо, милая Дибби, Герберт, Уэммик с его волшебным домом и замечательным престарелым родителем...
Мне нравится, что у Диккенса две краски для героев: плохие черны так, что невозможно ни на минуту принять их сторону! Отвратительный Памблчук, зловредная сестра, коварный обольститель Компесон... Все плохие герои наказаны, все хорошие получили по заслугам.
Диккенс же! :)
Корица:
— Через неделю вы обо мне и думать забудете.
— Забуду! Вы — часть моей жизни, часть меня самого. Вы — в каждой строчке, которую я прочел с тех пор, как впервые попал сюда простым деревенским мальчиком, чье бедное сердце вы уже тогда ранили так больно. Вы — везде и во всем, что я с тех пор видел, — на реке, в парусах кораблей, на болотах, в облаках, на свету и во тьме, в ветре, в море, в лесу, на улицах. Вы — воплощение всех прекрасных грез, какие рождало мое воображение. Как прочны камни самых крепких лондонских зданий, которые ваши руки бессильны сдвинуть с места, так же крепко и нерушимо живет в моей душе ваш образ и в прошлом, и теперь, и навеки. Эстелла, до моего последнего вздоха вы останетесь частью меня, частью всего, что во мне есть хорошего, — сколь мало бы его ни было, — и всего дурного. Но сейчас, в минуту прощанья, я связываю вас только с хорошим и впредь обещаю только так и думать о вас, ибо я верю, что вы сделали мне больше добра, чем зла, как бы ни разрывалось сейчас мое сердце. Бог вас прости и помилуй!
Большие надежды
Диккенс
Навигация
Перейти к полной версии